I’m burning up a sun, just to say goodbye.
[Это даже не совсем про День Рождения]
У меня в жизни все это очень забавно. Вот думала я, что ночь на свое девятнадцатилетие я проведу как-то, но точно не так.
А потом, как и обычно, решила, что пускай все идет, как идет, так будет только лучше.
Вот вчера я приезжаю к другу, нам нужно серьезно поговорить (очень серьезно, это разговор из той области, когда я обычно реву, хотя по праву расстраиваться должен мой собеседник). Мы говорим-говорим-говорим. А потом вдруг обнаруживается, что на последнюю электричку я не успеваю в принципе.Что забавно: я и правда хотела остаться, но я не решилась бы. Так что желания начали сбываться даже чуть раньше полуночи.
Потом поиск в ночном городе свечек, которых, конечно, нет. Поэтому "дайте тогда зажигалку", а уже позже "ну, давай, задуй, загадывай желание".
Потом падающая звезда, белое вино и девятнадцать раз за уши.
Потом уткнуться носом в плечо и так и просидеть неопределенное количество времени, чувствуя себя в объятиях уютнее всего на свете.
Потомпотомпотом. Но тогда это были искрящиеся "сейчас".
А потом вдруг обнаруживается, что спать одна я по-прежнему не могу. И не могу понять, что важнее: дать поспать перед работой человеку или избавиться от сосущего чувства одиночества.
Я почти выбираю первое, но всхлипываю слишком громко, так что "иди сюда и обними меня". А засыпать соленой щекой на груди близкого человечка гораздо проще.
Хотя, на полу, конечно, вообще спать плохо, но зато каждый раз, что ворочаешься, чувствуешь, как тебя сонно притягивают к себе, гладят по спине, целуют в макушку, сжимают ладони.
На утро укутывают одеялом, потому что холодно. И все эти чудные мелочи.
Мы очень хорошие друзья.
И я очень дорожу этим.
У меня в жизни все это очень забавно. Вот думала я, что ночь на свое девятнадцатилетие я проведу как-то, но точно не так.
А потом, как и обычно, решила, что пускай все идет, как идет, так будет только лучше.
Вот вчера я приезжаю к другу, нам нужно серьезно поговорить (очень серьезно, это разговор из той области, когда я обычно реву, хотя по праву расстраиваться должен мой собеседник). Мы говорим-говорим-говорим. А потом вдруг обнаруживается, что на последнюю электричку я не успеваю в принципе.Что забавно: я и правда хотела остаться, но я не решилась бы. Так что желания начали сбываться даже чуть раньше полуночи.
Потом поиск в ночном городе свечек, которых, конечно, нет. Поэтому "дайте тогда зажигалку", а уже позже "ну, давай, задуй, загадывай желание".
Потом падающая звезда, белое вино и девятнадцать раз за уши.
Потом уткнуться носом в плечо и так и просидеть неопределенное количество времени, чувствуя себя в объятиях уютнее всего на свете.
Потомпотомпотом. Но тогда это были искрящиеся "сейчас".
А потом вдруг обнаруживается, что спать одна я по-прежнему не могу. И не могу понять, что важнее: дать поспать перед работой человеку или избавиться от сосущего чувства одиночества.
Я почти выбираю первое, но всхлипываю слишком громко, так что "иди сюда и обними меня". А засыпать соленой щекой на груди близкого человечка гораздо проще.
Хотя, на полу, конечно, вообще спать плохо, но зато каждый раз, что ворочаешься, чувствуешь, как тебя сонно притягивают к себе, гладят по спине, целуют в макушку, сжимают ладони.
На утро укутывают одеялом, потому что холодно. И все эти чудные мелочи.
Мы очень хорошие друзья.
И я очень дорожу этим.