I’m burning up a sun, just to say goodbye.
Мой дайрик - это просто ода любви моим прекрасным друзьям и французам .)
За спиной снова елка, которая каждый раз подозрительно качается, когда я, забывая о ней, потягиваюсь. Елка точь-в-точь такая, как была и прошлый год, как и два года назад. Я возвращаюсь из своей сказки год за годом, а домашняя елка все такая же. Вовсе это не плохо, наоборот, постоянство.
Но эти возвращения раз от раза такие.. разные. То я плачу, зная, что возвращаюсь через две недели, а то сижу и улыбаюсь, глядя в такие родные лица, понимая, что теперь еще больше полугода. А еще вчера в поезде почему-то не было Маленького Принца, только Хроники Нарнии, от которых так тяжело оторваться. Сначала "Конь и его мальчик", потом "Принц Каспиан". А после последних глав обязательно "There's a Place for Us" в наушниках, прикушенные до боли губы, сдавленные всхлипы и соленые щеки. Не из-за чего-то определенного, а просто вперемешку Львовские воспоминания и картины Нарнии.
Как всегда я забываю слова, остаются только чувства. Я не помню, что именно говорил мне Сережа, поднимая очередной тост, но просто в какой-то момент глазам стало горячо-горячо, а эмоциям тесно внутри. И я отчетливо помню две покатившиеся по щекам слезинки, помню как Сережа целовал мои соленые щеки и уже не стоило даже надеяться, что он не заметит темноте, что я плачу. А он просто шепчет на ухо, что любит, и вы просто одни в целом свете.
Пару лет я и помыслить не могла, что Меф может быть таким.. взросло-придирчиво-заботливым. Этот человек заставляет меня сушить волосы, чтобы я не простудилась, следит, чтобы я натягивала шапку и проверяет, чтобы моя одежда была достаточно теплой для погоды. И, конечно же, очень негодует, когда я не доедаю утреннюю кашу. На самом деле, таких как наш Меф для меня- их можно сосчитать по пальцам одной руки, и почти все они упомянуты здесь. Но просто Меф - он самый первый, он тот, благодаря кому у меня все. Наверное, именно от этого его объятия такие особенные.
Теперь я официально не выношу игру в пять пальцев, надо либо прекращать в нее играть, либо прекращать быть такими честными, либо соглашаться со своими же правилами и не расстраиваться из-за ответов друг друга. А Игорь - он самый взрослый и сознательный. Правда, это вполне себе относительно, он такой до тех пор, пока не начинает говорить про "тараканчика в труселях" и показывать цаплю. Но в обоих ипостасиях он одинаково любим. Но когда до цапель и броненосцев еще далеко, он притягивает тебя к себе и говорит, что ему вовсе не важно, кто и кого больше любит, как выясняется после всяких идиотских игр. Важно то, что он любит меня, важно, что мы все есть друг у друга, а кто больше - это глупости. И становится так стыдно, сразу понимаешь что мы такие дурачки у него, и остаются только потоки нежности.
Леша просто прекрасный в своем розовом боа, и по всей квартире от него остаются перья. А еще у него красивые запястья и ключицы, и выступают ребра. Наверное, от этого его хочется постоянно обнимать. Но он, конечно, вовсе не хрупкий. Он так надежно-крепко приобнимает за плечи и целует в губы, носит всегда самые тяжеленные пакеты и ни разу не прошел в дверь раньше меня. И он недоумевал, кто же такая Аня, когда позвонила моя мама.
С этими людьми чувствуешь себя самой любимой, самой счастливой. И воспоминаний во много раз больше, в сотни раз нежнее. Как же тут сдержаться под Лазаревское :
"There’s a place out there for us,
more than just a prayer or anything we ever dreamed of.
So if you feel like giving up cause you don’t fit in down here,
fear is crashing in, close your eyes and take my hand"
Почему-то эти дни у меня были такие Нарнийские. И в Москве вовсе не плохо, просто есть место, где мне гораздо лучше.
Мы будем всегда, иначе и быть не может.
За спиной снова елка, которая каждый раз подозрительно качается, когда я, забывая о ней, потягиваюсь. Елка точь-в-точь такая, как была и прошлый год, как и два года назад. Я возвращаюсь из своей сказки год за годом, а домашняя елка все такая же. Вовсе это не плохо, наоборот, постоянство.
Но эти возвращения раз от раза такие.. разные. То я плачу, зная, что возвращаюсь через две недели, а то сижу и улыбаюсь, глядя в такие родные лица, понимая, что теперь еще больше полугода. А еще вчера в поезде почему-то не было Маленького Принца, только Хроники Нарнии, от которых так тяжело оторваться. Сначала "Конь и его мальчик", потом "Принц Каспиан". А после последних глав обязательно "There's a Place for Us" в наушниках, прикушенные до боли губы, сдавленные всхлипы и соленые щеки. Не из-за чего-то определенного, а просто вперемешку Львовские воспоминания и картины Нарнии.
Как всегда я забываю слова, остаются только чувства. Я не помню, что именно говорил мне Сережа, поднимая очередной тост, но просто в какой-то момент глазам стало горячо-горячо, а эмоциям тесно внутри. И я отчетливо помню две покатившиеся по щекам слезинки, помню как Сережа целовал мои соленые щеки и уже не стоило даже надеяться, что он не заметит темноте, что я плачу. А он просто шепчет на ухо, что любит, и вы просто одни в целом свете.
Пару лет я и помыслить не могла, что Меф может быть таким.. взросло-придирчиво-заботливым. Этот человек заставляет меня сушить волосы, чтобы я не простудилась, следит, чтобы я натягивала шапку и проверяет, чтобы моя одежда была достаточно теплой для погоды. И, конечно же, очень негодует, когда я не доедаю утреннюю кашу. На самом деле, таких как наш Меф для меня- их можно сосчитать по пальцам одной руки, и почти все они упомянуты здесь. Но просто Меф - он самый первый, он тот, благодаря кому у меня все. Наверное, именно от этого его объятия такие особенные.
Теперь я официально не выношу игру в пять пальцев, надо либо прекращать в нее играть, либо прекращать быть такими честными, либо соглашаться со своими же правилами и не расстраиваться из-за ответов друг друга. А Игорь - он самый взрослый и сознательный. Правда, это вполне себе относительно, он такой до тех пор, пока не начинает говорить про "тараканчика в труселях" и показывать цаплю. Но в обоих ипостасиях он одинаково любим. Но когда до цапель и броненосцев еще далеко, он притягивает тебя к себе и говорит, что ему вовсе не важно, кто и кого больше любит, как выясняется после всяких идиотских игр. Важно то, что он любит меня, важно, что мы все есть друг у друга, а кто больше - это глупости. И становится так стыдно, сразу понимаешь что мы такие дурачки у него, и остаются только потоки нежности.
Леша просто прекрасный в своем розовом боа, и по всей квартире от него остаются перья. А еще у него красивые запястья и ключицы, и выступают ребра. Наверное, от этого его хочется постоянно обнимать. Но он, конечно, вовсе не хрупкий. Он так надежно-крепко приобнимает за плечи и целует в губы, носит всегда самые тяжеленные пакеты и ни разу не прошел в дверь раньше меня. И он недоумевал, кто же такая Аня, когда позвонила моя мама.
С этими людьми чувствуешь себя самой любимой, самой счастливой. И воспоминаний во много раз больше, в сотни раз нежнее. Как же тут сдержаться под Лазаревское :
"There’s a place out there for us,
more than just a prayer or anything we ever dreamed of.
So if you feel like giving up cause you don’t fit in down here,
fear is crashing in, close your eyes and take my hand"
Почему-то эти дни у меня были такие Нарнийские. И в Москве вовсе не плохо, просто есть место, где мне гораздо лучше.
Мы будем всегда, иначе и быть не может.