I’m burning up a sun, just to say goodbye.
После душного зала ресторана, куда они завалились толпой вместе с родителями отмечать выпускной вечером, прощаясь со школой, в ранние часы утра, когда ветер ласкал пылающие лица и сдувал пряди волос из давно растрепавшихся причесок, она стояла и до сих пор не верила. Вот он – конец. То, к чему так стремилась одиннадцать лет. И двадцать пятого мая не понимала, пытаясь написать на ускользающей от ручки ленте пожелание Олегу, президенту лицея, о том, что он такой молодец, и она желает ему всего хорошего, и они обязательно встретятся скоро. Когда-нибудь. Или когда вела первого сентября по рассеченному линиями асфальту во дворе лицея к главному входу девочку, два белоснежных банта в волосах которой возвращали в детство, в свой давно ушедший сентябрь. Много фотографий было сделано за этот год. Ася ловила все, замораживая моменты. Говорила, что ее потом благодарить будут.
- Улыбайтесь, народ, это же наш выпускной! - Даня откинул назад голову, разводя в стороны руки. За его спиной колыхался, раздуваемый ветром, флаг России.
Традиция – встречать рассвет на Красном Солнышке, где обрываются ущелья и город расстилается в гуще зеленеющих деревьев, окутанный дымкой сна и подступающего теплым розоватым светом солнца дня.
Снова улыбки. И рады все, во взглядах искрится счастье, оно даже опьяняет, но.
- Последняя фотография, - ее мама держит в руках фотоаппарат.
- Почему последняя? – Вскидывается, капризно морща нос Света.
- Потому что через несколько часов у меня поезд, - говорит Она. – Мам, фотографируй и поехали.
Стоят еще над обрывом, уже не одноклассники, но все еще друзья. Прощаются.
- Сегодня уезжаешь?
- Ага. А вы?
- В пятницу с отцом в Краснодар.
- Двадцать шестого во Владикавказ.
- А мне в Питер самолетом вечером.
- Кто-нибудь остается? Джамиля остается?
- Нет. Она в Ростов.
- А Эмин?
- Эмин в Москву.
- Как-то, - она хмурится, - грустно.
- Да ладно. Мы же не войну уезжаем. Встретимся на встрече выпускников.
- Только не на этой. То есть не на той, которая зимой будет.
- Лет через пять встретимся. Посмотрим, кто чего добился.
- И есть контакт. Скайп. Приезжать друг к другу можно.
- Нет, нельзя. Через пять лет, я же сказала. Когда будем из себя что-то представлять.
- А если не будем?
- Тогда и не встретимся.
- Железная логика. Я всегда знал, что мужик в женском теле – это не просто так вы с Элиной вечно говорили.
Она смеется:
- Ну что, ребят пора прощаться. Мне будет вас всех не хватать, - говорит медленно, сквозь смех.
Все еще смеется, когда читает сообщение в поезде от Олега.
«Удачи».
«И тебе».
Смеется, когда видит в контакте статусы через месяц: «Поступил!», «Поступила!», «Мы это сделали!».
Все сделали. И сама делает музыку громче, чтобы сестра не услышала, и всхлипывает глухо, набивая: «Стала студенткой». Стала взрослой. Сама закрыла за собой дверь. В университете с первого дня появятся новые знакомые, сообщение перестанут приходить к январю, оседая пожеланиями на ленте выпускника, хранящейся в шкафу, а в следующем мае она удалит страницу в контакте, зная, что все они встретятся через пять лет. И каждый будет что-то из себя представлять.
(с)
- Улыбайтесь, народ, это же наш выпускной! - Даня откинул назад голову, разводя в стороны руки. За его спиной колыхался, раздуваемый ветром, флаг России.
Традиция – встречать рассвет на Красном Солнышке, где обрываются ущелья и город расстилается в гуще зеленеющих деревьев, окутанный дымкой сна и подступающего теплым розоватым светом солнца дня.
Снова улыбки. И рады все, во взглядах искрится счастье, оно даже опьяняет, но.
- Последняя фотография, - ее мама держит в руках фотоаппарат.
- Почему последняя? – Вскидывается, капризно морща нос Света.
- Потому что через несколько часов у меня поезд, - говорит Она. – Мам, фотографируй и поехали.
Стоят еще над обрывом, уже не одноклассники, но все еще друзья. Прощаются.
- Сегодня уезжаешь?
- Ага. А вы?
- В пятницу с отцом в Краснодар.
- Двадцать шестого во Владикавказ.
- А мне в Питер самолетом вечером.
- Кто-нибудь остается? Джамиля остается?
- Нет. Она в Ростов.
- А Эмин?
- Эмин в Москву.
- Как-то, - она хмурится, - грустно.
- Да ладно. Мы же не войну уезжаем. Встретимся на встрече выпускников.
- Только не на этой. То есть не на той, которая зимой будет.
- Лет через пять встретимся. Посмотрим, кто чего добился.
- И есть контакт. Скайп. Приезжать друг к другу можно.
- Нет, нельзя. Через пять лет, я же сказала. Когда будем из себя что-то представлять.
- А если не будем?
- Тогда и не встретимся.
- Железная логика. Я всегда знал, что мужик в женском теле – это не просто так вы с Элиной вечно говорили.
Она смеется:
- Ну что, ребят пора прощаться. Мне будет вас всех не хватать, - говорит медленно, сквозь смех.
Все еще смеется, когда читает сообщение в поезде от Олега.
«Удачи».
«И тебе».
Смеется, когда видит в контакте статусы через месяц: «Поступил!», «Поступила!», «Мы это сделали!».
Все сделали. И сама делает музыку громче, чтобы сестра не услышала, и всхлипывает глухо, набивая: «Стала студенткой». Стала взрослой. Сама закрыла за собой дверь. В университете с первого дня появятся новые знакомые, сообщение перестанут приходить к январю, оседая пожеланиями на ленте выпускника, хранящейся в шкафу, а в следующем мае она удалит страницу в контакте, зная, что все они встретятся через пять лет. И каждый будет что-то из себя представлять.
(с)