Она ждала меня за нашим любимым столиком. С вазочкой неизменного
апельсинового мороженого, которое всегда предпочитала другим сортам. И
родинка по-прежнему была у нее на щеке. И улыбка вспыхнула, как
раньше. И волосы пахли только Катей, когда она уткнулась мне в плечо.
- Миша...
Я закрыл глаза, обнимая ее за плечи. Все хорошо. Штамп зеленый. Я
люблю тебя, как это страшно...
- Миша, никогда не бросай меня больше. Ладно? Я так скучала... А
почему ты не звонил вчера? Где ты был?
Где я был? В городке ненаписанных писем. В королевстве несказанных
слов. Бил по морде предка своей любимой.
- Почему ты молчишь, Миша? Миша! Я люблю тебя!
Катя осталась такой же, как раньше. Ну, может быть, что-то
чуть-чуть изменилось. Невидимое для глаза, неощутимое для моего
сверхобоняния. Что-то неуловимое, эфемерное... Один процент. Может
быть, мы и любим как раз-то этот неуловимый процент, эту сотую долю,
которую не в силах назвать? А может, никому не дано переделывать свою
любовь...
- Все хорошо, Катя, - прошептал я. - Хочу, чтоб ты стала
счастливой. Все хорошо.

С. Лукьяненко. Почти весна.


А мне когда-то сказали, что я похожа на Катю.И тогда я согласилась
Только теперь вот я чуточку другая.