Так тяжело начать писать пост потому, что тогда уж точно придется поверить, что я в печальной, такой большой и вовсе не холодной Москве.
Знаете, это очень тяжело. В уши влетает только обращение "Аня" и хочешь-не хочешь, но откликаешься. А еще, когда подскальзываешься, по привычке тянешь ладошку, чтобы найти Сережину ладонь. Но это Москва, детка.
Этого счастья было меньше пяти дней, но его было так много, что просто невозможно было поверить в то, что приходится брать перерыв. Когда мы последний раз чокались, Сережа сказал: "Все хорошее рано или поздно заканчивается. Только не у нас. Мы просто берем перерыв".
В портфеле, как всегда, такой привычный "Маленький Принц". И вот уже снова, глотая слезы, я понимаю, что я весь из себя такой Лис. Господи, благослови Экзюпери. Я не знаю, как бы год от года без него, я могла бы пережить прощания со своими ребятами.
Но все-все, даже эти слезы, было прекрасно! У нас было безумно прекрасное День Рождения Сережи в Карпатах, тех самых Карпатах, которые были для меня так символичны после нашего первого Нового Года. А еще мы просто зависли совсем-совсем на наших носах, ведь"Говорят, если подойти к человеку вплотную и тихонько нажать ему на кончик носа - он сразу начнет тебя любить."
А знаете, самое теплое воспоминание выходных? Это когда я в очередной раз выбегаю на балкон в минусовую температуру в одной рубашке, а Мефа обнимает сзади, мы кутаемся в одну куртку и поем вместе "It's a beautiful night, We're looking for something dumb to do. Hey baby, I think I wanna marry you". Меф-Меф-Меф. А в последнюю ночь я плачу и не могу успокоиться, а он приходит со своей температурой, обнимает и как маленькую гладит по голове. И ты целиком растворяешься в этом доверии, ты знаешь, что вы друг у друга самые лучшие, что вы навсегда вместе, чтобы не случилось. И понимаешь, что жутко глупила иногда раньше, когда думала, что ему не нужны все эти обнимания и до боли искренняя нежность.
А еще внезапно Леша. Все-таки я была неправа, когда думала, что когда он есть - это хорошо, а когда нет.. ну, тоже неплохо. Это очень важно, когда человек проводит с тобой такие важные праздники, как Новый Год, а по совместительству и свой День Рождения, и День Рождение Сережи. А потом еще он провожал меня на поезд, просто у остальных учеба, я ведь все понимаю. И вот он весь такой замерзший, старается не дрожать от холода, а я уже в вагоне, попрощались, думала, что он уйдет. Пошла к своей купешке, а там всякие противные мужчины заняли все сидячие места, подумала, что постою пока в тамбуре. Возвращаюсь, а Леша все еще стоит. Кто же знал, что так получится, но я как стояла у дверного косяка, так и разрыдалась. Хотелось спрыгнуть на перрон и повиснуть у него на шее. А еще я даже не достаю ему до плеча, поэтому чувствую себя такой хрупкой, а когда он обнимает чувствую себя так уютно. Проводница снова загонялась про любовь. Эй, глупые взрослые, вы совсем не умеете дружить.
И.. да-да-да, Сережа. Он таскал меня по-всему Львову за руку, мы спали друг у друга на плечах в электричке и цитировали лам в шляпах и Чарли-единорога. Мы вдвоем напились больше всех в Карпатские выходные, потому что хотели напиться. И, взявшись за руки, постоянно падали лицом в снег, когда уговорили всех после пятой бутылки коньяка в полночь выпереться в горы. Шли по поселку, пели Гагу явно мимо нот и слов, держались за руки, постоянно смеялись и пили грузинский коньяк из горла. Насквозь мокрые и такие счастливые. И вы бы только слышали нашу Белль! Уже не на улице, просто в пустой комнате, друг для друга. С заламыванием рук, вставанием на колени, чуть ли не со слезами на глазах. И у нас были чудесные колпаки. Только наши, неважно, на ком они побывали. Мой/его.
Мы ели бургер-торт, зажигали на нем свечки, а все люди в электричке, я знаю, нам завидовали. Мы каждый вечер сидели в уютных Львовских кафешках, попивая что-то и обсуждая официантов. Мы смеялись громко-громко в автобусе над чем-то, понятным нам одним, невольно заставляя всех окружающих чувствовать себя лучше от того, что кому-то настолько хорошо. И мы постоянно касались кончика носа друг друга, будто мы не любим друг друга в той степени, о которой только мечтается всем другим.
Мы-мы-мы. Когда-то я могла и сама только мечтать о таких друзьях.
Люблю до бесконечности.